- Чему вниманье посвятил?
- Шутов любимых хор весёлый
Учил основам мастерства:
Урок сатиры в назиданье
Бездельникам я преподнёс. –
Неделю шутки смаковать!
Насмешки и обиды горечь,
Сравненье Стара с игуаной,
Мне камарилья не простит
И долго, нудно будет мстить.
Я рад такому развлеченью.
От скуки зимних вечеров –
Шутами буду ограждён.
Я груб, жёсток? – Мы в интернете!
Отброшены мораль и стыд
Весёлых клонов дерзкой шайкой,
А недостатки скрыты маской:
Отребье в жизни – здесь король,
Возглавив троллей хитрых стайку.
- Однако, друг, не соблазняйся
Третьестепенной мишурой.
Ловкач на время преуспеет,
Но бледность мысли, серость строк
Читателю безынтересны.
Авторитет уступит стилю,
Возвышенному – скучный слог.
- Здесь стало тесно, старичок,
От дутых «Старов» и старьеток.
- Ум и таланта превосходство,
При должной выдержке, рассудке
Недолго будут в безразличье.
Трудись, мой гений, – комбинируй!
- Не ищет радость гений в злобе.
Пусть вор ломает сейф, что пуст -
Сокровища мои.
Смеюсь!
- Стар любит прихвастнуть,
Пред всеми, в час досуга:
И к месту, и не к месту,
Как-то невпопад и вдруг:
«Мол, сам Пелевин жмёт при встрече руку.
Да, что Пелевин – Винничук, мне друг!»
В ответ, услышав визг:
«О, Юлик, я кайфую!»
Самозабвенно басенку прочтёт.
Их у него полтыщи наберётся,
Всё больше о мартышках или псах.
- В приматах озорных, он ищет вдохновенья.
Свой дар поэта, лишь распутству посвятив,
Описывая тех с кем дружен,
Кто близок сердцу старика:
Гиббоны голубые, шимпанзе -
На них он тратит пыл искусный,
И куцые остатки озаренья.
Заметь:
Ни женщины, природа иль мечта!
- Занятный выбор для поэта.
- Язык Эзопа и комедия Крылова
Не злы, не пошлы,
Поучительны в остротах.
Жаль, что не хочет шут учиться,
На пиитических примерах
Дней минувших.
Мишурную возню избрав взамен
Околотворческих агентов
И саранчи литературной.
– Смеёшься?
– Жаль немного старика.
Есть у него затея и другая.
– Какая же, скажи? Я обещаю:
Ты на лице улыбки не узришь.
– «Собаководство пекинесов и борзых»!
Ему в питомнике вольготней и уместней
Свой нрав мятущийся смирять
Селекцией щенков рычащих,
Меж пуделей и чи-хуа-хуа!
– Я весь вниманием горю!
Ну, продолжай же, я прошу!
– Недавно написал я эпиграмму,
Чтоб приструнить зарвавшихся шутов
Сердиться грех, но Боже, как приятно
Увидеть униженье наглецов!
Поотдохнув и свежих сил набравшись,
Преобразился старый негодяй.
Ощерился Ротвейлером блохастым
И рвать грозится глотки всем подряд!
Я долго слушал и зевал сквозь дрёму
О родословной благородных сук.
Когда зацикленность такая на породе,
То жди в помёте – по уроду в год!
