Вряд ли можно придумать то, чего нет.
Поэтому слухи из детства оказались правдой.
Даже маньяк из Мосгаза
И маньяк, убивавший пионеров,
И ещё, ещё, ещё…
Всё, о чём говорили бабушки на лавочке.
Но остался один, как потерянный след.
Слух об извращенце и старике-ветеране с медалями,
Которого тот возил в своей машине.
Покупал ему водки и колбасы,
Сколько пожелает.
А за это кончал старику в рот,
Слушая звон медалей.
В какой машине? Наверно в «Победе».
Или в «Москвиче»?
Теперь не важно было это или не было,
Но звон медалей я помню хорошо.
Тогда были ветераны, носившие форму,
Во всю грудь обвешенную медалями.
Они на праздники ходили в Дом культуры.
Были и другие ветераны, в потёртых пиджаках,
Которые никуда не ходили.
Иногда они вставали на табуретку перед радио
И кричали – Врёте!- размазывая слёзы.
Но так ничего и не рассказали.
Одни молчали, другие врали…
Поэтому мы ничего не узнаем,
Сколько бы об этом ни думали.
Вряд ли можно придумать то, чего нет.
