Он признал перед Богом вину
И, в уме пребывая отчасти,
Бросил в пыль золотую казну,
Полномочия, дела и печати.
И повлёк его Свет ото дня,
И поверг, и послышалось в тайне:
Для чего ты оставил Меня,
Шауль, Шауль, лама азавтани.*
Кто теперь даст делам окорот,
Уврачует больных и убогих,
Кто помилует вдов и сирот
И трудягам уменьшит налоги?
Подчинённых каких-никаких
Кто теперь вразумит и приветит,
Кто возьмёт на себя их грехи
И за них без изъятья ответит?
Кто вине своей будет гарант
Через силу печатного слова?
Кто вместит и служебный талант,
И объятия Бога Живого?
Встал апостол с трудом, – так что пыль
Закурилась в пустом отпечатке,
И в столицу направил стопы
По наезженной римской брусчатке.
Раз-другой шевельнулась с тех пор
Память выжженной тенью во злате,
А потом обогнал его Пётр,
Пётр в пропахшей трескою бушлате.
* Ср. Мф. 27:46; Мк. 15:34
"Обложка". Римская дорога
