Я не знаю, зачем мы с тобою живём
В этом царстве, где правят подонки,
Я не знаю, чего мы с тобой ещё ждём
Здесь, где шаг от дивана до шконки.
Жизнь людей здесь дешевле бэушных гробов,
А бесправие стало законом,
Власть куёт себе орды безликих рабов
Под ружьём и малиновым звоном.
Наши игры в свободу дошли до черты,
Где за болью бегут от стыда,
Нас опять приучают к азам немоты
И послушно сбиваться в стада.
Как назвать нам с тобою мой друг дорогой
Этот век, что с неистовой силой
Нас в кровавую кашу ведёт за собой
И одарит лишь братской могилой.
Век – Иуда? Тюремщик? Нет, просто палач,
Но ведь мы его сами лелеем,
Потому что так любим бессилия плач,
А иначе мы жить не умеем.
Нам привычней друг друга под гнётом душить,
Обворовывать, резать и жечь,
И лизать свою цепь, и отчаянно выть,
И учиться друг друга стеречь.
