Время всех ставит рядом, не выделяя: ни посредственных, ни великих…
©
28 августа 1925 года родился Юрий Валентинович Трифонов, замечательный писатель , автор знаменитого «Дома на набережной». В 1980 по предложению Генриха Белля Трифонов был выдвинут на соискание Нобелевской премии. Шансы были весьма велики, но смерть писателя в марте 1981 перечеркнула их.
Воспоминания – сушь души.
Люди, умеющие быть гениальнейшим образом никакими, продвигаются далеко.
В разные времена настоящее выглядит по-разному.
Ложь есть тоска без исхода, а правда, даже самая ужасная, убивающая, где-то на самой своей вершине, недосягаемой, есть облегчение.
Мне абсолютно все равно, где я живу, в большом дворце или в деревянной избе, если живу по своему внутреннему распорядку.
Все верно, азбучно, не подлежит обсуждению, но бывают минуты затмения разума: он затмевается не безумием, нет, а какой-то яростной вспышкой самолюбия. Так невыносима эта вечная несвобода, эта ужасающая, ежеминутная подчиненность ничтожным обстоятельствам!
Как же не понимать, что людей не любят не за их пороки, а любят не за их добродетели!
Ночью обнажается истинное. Самые горькие разговоры всегда ночью.
Если нет дела, которое любишь, которое больше тебя, больше твоих радостей, больше твоих несчастий, тогда нет смысла жить.
Отец Юрия Трифонова — революционер, председатель Военной коллегии Верховного суда СССР Валентин Андреевич Трифонов (1888—1938). Мать — зоотехник, затем инженер-экономист и детская писательницаЕвгения Абрамовна Лурье (1904—1975; литературный псевдоним — Е. Таюрина).
В 1937—1938 годах родители Юрия Трифонова были репрессированы. Вместе с сестрой Тингой (в замужестве Татьяной Валентиновной Трифоновой) будущий писатель воспитывался бабушкой, Татьяной Александровной Лурье (урожд. Словатинской, 1879—1957), в молодости — профессиональной революционеркой, участницей Гражданской войны; в годы Великой Отечественной войны вместе с бабушкой и сестрой жил в эвакуации в Ташкенте. Дед — меньшевик-подпольщик Абрам Лурье (1875—1924); его брат —Арон Лурия, публицист, один из организаторов социал-демократического «Рабочего знамени»; двоюродный брат — советский политический деятель Арон Сольц.
Дядя писателя по отцу — командарм Евгений Трифонов (псевдоним — Е. Бражнов; 1885—1937); его сын (двоюродный брат Юрия Трифонова) — писатель-невозвращенец Михаил Дёмин (настоящее имя — Георгий Евгеньевич Трифонов; 1926—1984), автор нескольких поэтических сборников и автобиографической прозы
Но самую большую славу писателю принес именно «Дом на набережной» — повесть описывала быт и нравы жителейправительственного дома 1930-х годов, многие из которых, вселившись в комфортабельные квартиры (в то время почти все москвичи жили в коммуналках без удобств, часто даже без туалетов, пользовались деревянным стояком во дворе), прямо оттуда попадали в сталинские лагеря и были расстреляны. Семья писателя тоже проживала в этом же доме. Но в точных датах проживания есть разночтения. «В 1932 семья переехала в знаменитый Дом Правительства, который через сорок с лишним лет стал известен всему миру как „Дом на набережной“ (по названию повести Трифонова)»[1]. В дневниковых записях Юрий Трифонов неоднократно упоминает своего друга детства Лёву Федотова, жившего также в этом знаменитом доме[2].
В 2003 году на доме установлена мемориальная доска: «Выдающийся писатель Юрий Валентинович Трифонов жил в этом доме с 1931 по 1939 год и написал о нём роман „Дом на набережной“»[3].
Проза Трифонова зачастую автобиографична. Главная её тема — судьба интеллигенции в годы правления Сталина, осмысление последствий этих лет для нравственности нации. Повести Трифонова, почти ничего не говоря напрямую, открытым текстом, тем не менее с редкой точностью и мастерством отразили мир советского горожанина конца 1960-х — середины 1970-х годов.
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D2%F0%E8%F4%EE%ED%EE%E2,_%DE%F0%E8%E9_%C2%E0%EB%E5%ED%F2%E8%ED%EE%E2%E8%F7
Он умер, как умирают простые люди, с достоинством перенеся и страдания жизни, и страдания смерти.
Иногда, дождавшись, когда кто-то из жильцов откроет дверь, я прохожу в седьмой подъезд, чтобы положить цветы, и будто слышу его медленный глуховатый голос (такое со мной случается нередко).
Он говорит примерно вот что: «Да ты не огорчайся! Это как раз по мне. Скоро мне на лоб приклеят объявление, что горячая вода будет отключена на месяц, а на губы — предложение об обмене. Я включусь в другую жизнь, ведь у меня теперь есть и Время и Место».
После долгого перерыва на прилавках книжных магазинов снова появились «Московские повести».
Его Время и Место в литературе не исчезли.
Поэтому мне кажется, что нынешнему читателю интересно знать, как прожил жизнь этот писатель, Юрий Трифонов, рожденный в двадцать пятом...
Он очень любил одно из стихотворений Некрасова, и я хочу процитировать несколько строк оттуда в своем предисловии к публикации его дневников и рабочих тетрадей.
Беру с книжной полки издание «Академия» 1937 года. Страница 179 второго тома отмечена, теперь навсегда, тоненькой голубой ленточкой-закладкой.
На всех, рожденных в двадцать пятом
Году и около того,
Отяготел тяжелый фатум:
Не выйти нам из-под него...
Юрий Трифонов победил фатум, но умер в неполные пятьдесят шесть.
Прапамять
В архиве Юрия Валентиновича есть выписки из дневников его дяди Павла Лурье1, родившегося в 1903 году в Санкт-Петербурге. Павел был удивительным человеком. Дневник вел чуть ли не с десяти лет. Его дневниковые записи семнадцатого, восемнадцатого и далее годов — достоверное свидетельство событий исторических.
А вот записи, сделанные «до Революции», это, пожалуй, начало романа — романа трагического и одновременно светлого, потому что роман был не только о подготовке Революции, о ее людях, но и о страстях, которые терзали этих людей, — совсем не революционных страстях. Страсти эти делали одних безгранично счастливыми, других — безгранично несчастными.
Все это имеет отношение к семье моего мужа, поэтому я позволю себе лишь самый скупой комментарий.
О любви своего отца и своей матери, мне кажется, Юрий Валентинович написал в романе «Старик». Думаю, что не ошиблась, потому что, когда однажды я сказала, что для меня эта книга прежде всего — роман о великой любви, у Юрия Валентиновича просветлело лицо.
Итак, несколько отрывков из дневников гимназиста Павла Лурье.
Красивая молодая женщина Татьяна Александровна Лурье-Словатинская2 живет со своими детьми от первого брака Павлом и Женичкой3 на даче в Сиверской под Питером. Вместе с ними живет и ее гражданский муж — Валентин Андреевич Трифонов4. Павел бесконечно предан В. А. Каждое второе слово в дневнике о нем.
16 октября 1914 года
Павел рассказывает, как гимназисты пошли в лазарет на 22 Линию Васильевского Острова. У каждого был бумажный мешочек, в нем — булка, два яблока, папиросы, пакетик чая, три куска сахара, две конфеты.
«Мы пошли на пятый этаж. Там все легкораненые, большинство из-под Сувалок».
И вот один из раненых дает ему свои записки о сражении, в котором он участвовал.
«Когда мы шли на Друскеники, было долго есть нечего».
Заурядная запись о почти легендарных временах, если бы не упоминание о Друскениках. В Друскениках через много лет умерла первая жена Ю. В. Нина Нелина. Поэтому Ю. В. и писал, что все ко всему имеет отношение.
Лето 1914 года
«С нами жил Арон Сольц5, он бежал из Якутской ссылки. Скоро он уехал в Москву».
«С нами поселился его знакомый (товарищ Евгений Андреевич Трифонов6)».
«Помню объявление войны 19 июля».
Лето 16-го года
«Валентин Андреевич купил велосипед. Мы много на нем ездили. Мама купила себе дамский велосипед. Раз я с Валентином Андреевичем и Женей поехали на велосипедах в Вырицу».
27 февраля 1917 года
«В этот день В. А. был в Думе. При нем арестовали Хабалова7, Штюрмера8. Сам В. А. Назначен комиссаром Совета Рабочих депутатов на Васильевском Острове».
Сохранилась фотография тех времен: Валентин Андреевич в белом костюме, стройный, красивый, рядом девочка с толстыми косами в белом платье, держит руль велосипеда. Это Женичка. Ей — двенадцать лет, ему двадцать восемь. Через семь лет они станут мужем и женой.
«Дневник Юры Трифонова*»
Мальчик писал дневник. Мальчика звали Юра Трифонов, и жил он по адресу: улица Серафимовича, дом 2, кв. 137 в том самом огромном сером сооружении, которое потом назовет Домом на набережной.
Но это потом, а 31 августа 1934 года девятилетний Юра разлиновал тетрадь в твердом сером переплете и написал крупным детским почерком «Дневник Юры Трифонова». Наверное, дневник — идея мамы, потому что есть правка грамматических ошибок, и еще потому, что Евгения Абрамовна очень пристально занималась духовным миром сына. Она, вообще, была необыкновенной женщиной: красивой, доброй и мужественной. Ставшие стариками «мальчики» из Дома на набережной вспоминают ее с нежностью и уважением. Она никогда не ругала за шалости, всегда была рада приходу друзей сына, и с ней было интересно.
В слове «рассматривать» Юра умудрился сделать три ошибки, зато он замечательно рисовал и писал совсем неплохие рассказы.
31 августа тридцать четвертого года. Какая немыслимая даль! Почти никого из окружавших Юру уже нет. «А некоторые, хотя и живут, превратились в других людей».
Юра — не превратился, и не потому, что умер нестарым, а потому, что неизменным, с самого детства до последнего дня, был ГЕН ПИСАТЕЛЬСТВА.
