Вчера был звонок, любезный женский голос.
«А сколько будет проект коттеджа стоить. Моему мужу понравилось в Вашей рекламе, что вы работаете с Советских времён. Мой муж очень продвинутый, академический».
Я ответил, что цена может быть определена при встрече. Надо оценить все особенности
строительства, и проекта для него
Женщина настаивала на стоимости. После продолжительного и любезного разговора мы договорились, что я приеду к ним под Люберцы на площадку и там поговорю с мужем.
«Приятно было познакомиться», сказала Галя, жена академического мужа.
За день до поездки, вечером, я наметил маршрут. Предстояло на электричке с пересадкой добираться до Люберецкого района, где строился коттедж. Мне представлялась достойная, чистая стройплощадка с намеченными фундаментами под большой частный дом.
Утром, встав в 6 часов и позавтракав, я двинулся на автобус. Осуществляя любую не стандартную поездку, ощущаешь себя, расправившим крылья. Поэтому энергично, в хорошем настроении двигаешься вперёд.
Купив на вокзале билет, только в одну сторону, туда и обратно, с пересадкой не продают, я пошёл на перрон. Осенняя ветреная погода резко, меняла холодный дождь на яркое солнце. По небу мчались рваные облака, люди то одевали, то раздевали куртки.
Время поездки на электричке, после пересадки в сторону Люберец, не проходило даром. Я оглядывал попутчиков.
«Какие-то они другие» – подумал я - сочиняя им прошлое, настоящее и будущее. Вот этот уже почти спёкся от жизни. Сжался в своей жирной оболочке, одевшись во всё тёплое, и едет, наверное, на дачу.
Эта артистично ест мороженное, положив ногу на ногу. По внешности вызывающе ладная, но с примесью провинции. Достала какую-то косметику, недавно купленную, и рассматривает. Наверное, экономка, какого нибудь домохозяйства. До хозяйки не дотягивает.
Пришли гурьбой и сели рядом молодые южане. Купили у проходящего продавца бутылочку воды на всех. Выпили, громко общаясь на фарси, и решили выбросить пустую бутылку в окно. Я строго посмотрел, и с улыбкой пригрозил пальцем. Бутылка осталась в вагоне. Они меня поняли.
Я ехал дальше к цели.
Цель всё не проявлялась. Еду уже час, пассажиры входят и выходят, электричка набирает скорость, а я жду объявления моей станции. Позвонил заказчице Гале для определения своего местонахождения.
«Сейчас Хрипань, мне ещё долго ехать».
«Вы едите не в ту сторону. В Серпухове пути раздваиваются. Вам надо возвращаться обратно и пересаживаться на другую электричку, едущую по другой ветке».
Холодный душ и адреналин от нового приключения.
Выхожу в Хрипане. Маленький полустанок в перелеске. Несколько человек на перроне и разгулявшаяся стихия. То дождь, то солнце, бегущие рваные облака.
Красота.
Перрон оборудован старой, ещё Советской надстройкой, с заплеванным укрытием и павильоном кассира.
Электричку пришлось ждать долго. За это время, позвонил домой и Коврову. Из леса подходил народ. Кто с корзинами грибов, кто с удочками. Мимо прошёл товарняк. Один, другой. Наконец подошла электричка.
Желания наблюдать за пассажирами не было, да и достойных объектов тоже. Я прикрыл глаза. Возвращался обратно в Серпухов.
Спросив на перроне в Серпухове, у сидящего на лавочках народа, когда будет электричка в моём направлении, я стал читать купленную газету. Газета было полна информации. Получаемая нами в таком количестве, она перестала нас трогать, задевать. Сорок человек в очередной раз взорвали в мечети. Взяли чиновника с миллионами. Поставили рекорд по выживанию в аварийном жилище. Нескончаемый поток новостей, на которые мы не можем повлиять, и теряем себя в этой беспомощности.
На перроне демонстративно маячил объект, в ярком цветастом одеянии. Объекту было лет 40, она кого-то ждала и испытывающее презрительно проводила меня взглядом.
Электричка быстро докатила меня до места. Я вышел и пошел по перрону.
«Как добраться до вашего дома» – спросил я по телефону у заказчицы Галины.
«Идёте по переходному мосту на правую сторону от дороги по ходу движения. Проходите до прохода в застройке, между заборами придорожных усадеб. Идёте по проходу до асфальтированной улицы поперёк вашего движения. Это будет улица писателя Некрасова. Переходите улицу и идёте дальше. Проходите, квартал усадебных домов и на углу будет наш дом. Муж будет Вас встречать» – сказала она невнятно и нерешительно.
«Если всё по привлечению архитектора к работе делает жена, то какой будет «академический муж», подумал я и энергично двинулся по обозначенному маршруту. Ответ на вопрос самому себе я получил позже.
Людей было мало. Несколько двигающихся в моём направлении женщин быстро скрылись. Местность, простирающаяся вдоль железной дорог, представляла плотно застроенную с высокими заборами территорию. Вот и проход в оградах ведущий внутрь. Прохожу как в тоннель из заборов и густо распустившейся растительности. Иду долго, но вот и асфальтированная дорога. Но почему она поворачивается, и где здесь обещанный перекрёсток. Звоню заказчице.
«Куда же я попал, здесь нет перекрёстка».
«Как нет. Он должен быть, Вы повернули в проход между домами»?
Объяснив ей своё движение и услышав настойчивую, но непонятную тираду про моё дальнейшее движение, я решил сам узнавать дорогу у проезжающих автомобилей, так как людей вокруг не было
Никто из проезжавших не знал улицу Некрасова. Они, вероятно, всего, вообще проезжали насквозь этот безлюдный зазаборенный посёлок и останавливались, лишь увидев меня посреди дороги с недоумённым выражением на лице.
Я пошел обратно, подумав, что по понятиям женщины, при нескольких проходах, единственным может быть один из них. И это вероятно не тот проход, который выбрал я.
Так и было. Я нашёл следующий проход, и, пройдя по нему, вышел на перпендикулярную улицу. Она, как и все, представляла собой туннель высоких, разнообразно глухих заборов. Из за некоторых виднелись нехилые постройки. Показалась пара женщин среднего возраста. Они увлечённо о чём-то разговаривали и на мой вопрос об улице писателя Некрасова (не запрещенного в России) однозначно ответили «Прямо».
Прямо был он. Муж академический. Он стоял на перекрёстке в ожидании меня.
«Здравствуйте»,_ сказа он с улыбкой.
«Я Вас жду. Что, Вы петляли, ведь так просто дойти до нас.»
«Только не под водительством Вашей жены» подумал я и промолчал.
Впереди был длинный заросший кустами забор с небольшой дверью сбоку, и мы зашли в неё. Передо мной открылся поразительный вид.
В тесноте окружающих усадьбу участков, почти по периметру забора, размером примерно 10 х10 метров, расстилалась огромная яма, кое, где заполненная водой. Слева от неё громоздился «недострой» в один этаж, несуразно облепленный бетонными нашлёпками и кирпичными вставками Нашлёпки кое, где были покрыты сажей. У противоположного от нас забора возвышалось одноэтажное строение из силикатного кирпича. Оно не имело наружной стены и держалось на двух боковых. В строении виднелись обрывки труб и развороченное котельное оборудование.
Яма, представляющая собой строительный котлован, была глубокой, метров три. Её песчаные стенки осыпались, стаскивая вниз растущие рядом деревья. Травяные клочья гирляндой висели по краю котлована намериваясь сорваться вниз.На дно ямы спускалась наскоро устроенная деревянная лестница. По таким же мосткам можно было добраться на несуразное строение сбоку, слева.
Везде вокруг: на земле, в яме, на тропинках вокруг неё, на перекрытии строения, валялись яблоки с деревьев, растущих по краям участка, и не успевших свалится в котлован. Яблоки крупные, красные и жёлтые. По ним ходили и раздавливали ногами. Их видимо и не собирали. Этот год был урожайным.
Всё увиденное создавало впечатление итога буйной, не ограниченной системой и планом деятельности, с целью «не дорогого», изобретательного строительства и удовлетворения яркого ЭГО.
Я стоял и молчал. Хозяин стоял рядом с торжествующий улыбкой. Это был моложавый, средних лет человек, в очках. На нём были джинсы и коричневый батничек. Он создавал впечатление воспитанного, но дотошного представителя научного сообщества. Его библейская внешность и спокойный взгляд, характеризовало его как человека настойчивого и целеустремлённого.
Придя в себя, я у него спросил.
«И что Вам надо».
«Я расскажу Вам, что здесь было и что я хочу сделать»
«Вы уже многое сделали» подумал я и стал слушать.
«Этот дом горел.
Я его купил у хозяйки, которая после пожара собиралась здесь кое-что перестроить и так не собралась».
«Купил не за дорого. Главное, что надо было сделать, это остановить дальнейшее разрушение сгоревшего дома. Здесь я, как видите, применил обетонирование стен» сказал он, показывая на бетонные нашлёпки.
«А также, когда не хватало бетона, делал кирпичные вставки. Для этого я удалял обгоревший кирпич и деревянные конструкции».
«У вас был проект на восстановление». – спросил я.
«Да, мне девочка дизайнер нарисовала фасады и планы».
«Девочка фасады! А конструктивное решение на восстановление?»
«Это я сам». – сказал он с явным удовлетворением «Я ей заплатил 200 000 рублей».
«За эти деньги можно было сделать конструктивный проект».
Он промолчал.
«А зачем Вам было рыть эту яму».
«Семья большая, вы понимаете. Надо было, что-то сделать для моих сыновей, но так чтобы можно было их, потом отделить с отдельным входом».
«А почему Вы решили делать котлован, ведь здесь может, получится огромный подвал».
«Да подвал, грунты позволяют, воды нет, песок. Но что с ним делать сейчас. Он осыпается, а делать плиту, как её сохранить в зиму. И мне надо убирать с улицы вырытый из котлована песок, а то уже приносили предписание поселковые власти».
«Я думаю, что вот эту котельную», сказал он, показывая на полуразрушенное здание напротив, «переоборудовать на новые, более экономичные котлы. Мне надо будет получить разрешение в Мосгазе?»
Я ненароком наступил на спелое яблоко, лежавшее на земле. Оно лопнуло и раздало всё вокруг яблочным соком. Аромат хлебосольного лета охватил всё вокруг.
«Вы связывались со специалистами?», спросил я.
«Нет. Это дорого. Сам поставлю».
«Но Вам не дадут разрешение на эксплуатацию, если не будет проффесионального надзора».
Он многозначительно, с улыбкой посмотрел на меня.
Спросить, кто он по специальности, я не решился, но его удовлетворённое выражение лица предполагало, что в строительстве своего дома он растрачивает всю свою энергию недооцененную на работе.
«Должны приехать строители. Думаю всё же делать под ямой железобетонную плиту. Как вы думаете».
Я привык думать и рассчитывать, предлагая различные варианты, в процессе проектирования, а тот хаос инициатив, поступков, начинаний, не собранных в логическую систему не по мне. Трудно объяснить этому человеку, что нужно соблюдать систему: исследование, проект, стройка, а не наоборот.
«У Вас всё сделано как то не по правилам»» начал я. «Как можно решить необходимость и возможность устройство плиты на дне котлована, не имея, ни расчётов, ни геологии, наконец. Не говоря о том, что плита на дне при таких грунтах не делается».
«Ну, тогда нарисуйте, что мне надо, я вам сейчас дам бумагу» сказал он, посмотрев на меня испытывающим взглядом экзаменатора.
Мы пошли в дом, стоявший на углу участка. Его фасад был выполнен в стиле московских дач «а ля канада». Пройдя маленькую прихожую, заваленную одеждой и обувью, мы вошли вы комнату, на диване в которой молодой человек, лет четырнадцати, играл на планшете. На столе лежала куча бумаги вместе с использованной посудой.
«Вот посмотрите проект, который мне сделала - ДИЗАЙНЕР». (Магическое слово, полностью определяющее для современных застройщиков весь сложный процесс строительства.)
«Я, вероятно, не смогу Вам ответственно сказать, что вам делать с плитой, так как не достаточно исходного материала. Если Вы хотите, мы можем выполнить проектное решение, но тогда необходимы предварительные работы по обследованию уже произведённых работ» сказал я, понимая, что всё равно он сделает по-своему.
У него зазвонил телефон. Он стал объяснять, как добраться до его участка.
«Вот едут строители по плите». Вскоре на участок зашли три молодых человека. Их деятельный, уверенный вид говорил о том, что они всё знают «за плиту». И они её сделают притом, что она может и не нужна. Я решил, что делать мне здесь больше нечего, тем более, что гонорар за визит мне не грозил.
«При необходимости звоните» сказал я.
Он без сожаления распрощался со мной. Видимо ждал от меня восхищения от его деятельности или хотя бы одобрения ненужной и дорогой плиты на дне котлована. Недоумение, которое переполняло меня, я ему не высказал, хотя думаю, он «академический», и не понял бы меня.
Гнетущее чувство, бесцельно потраченного времени, я заедал в вагоне электрички тремя булочками и двумя пирожками. Запивать пришлось газировкой.
