В вопросах запрета ростовщичества христиане изначально не делали различий между членами общины и иноверцами. Ростовщичество осуждается, при этом особо подчеркивается, что нельзя брать процент с иноверцев: "Любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего" (Лк, б: 35), то есть подтверждается содержащийся в Ветхом Завете и практически забытый к тому времени призыв толерантного отношения к врагам: "Если найдешь вола врага твоего, или осла его, заблудившегося, - приведи его к нему. Если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его: развьючь вместе с ним" (Исход, 23: 4 - 5). Христос не отвергал возможность беспроцентных кредитов: "Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся" (Матф, 5: 42). Однако в своих притчах (о минах (Лк, 19: 23) и о талантах (Матф, 25: 27)) он упоминает о распространенных в то время ростовщических операциях.
В эпоху раннего Средневековья христианские богословы не менее жестко, чем впоследствии их мусульманские коллеги, осуждали ростовщичество во всех его формах (27). В 325 г. Никейский собор решительно осудил взимание процента духовными лицами. Еще в XI в. ростовщичество приравнивалось христианскими авторами к грабежу. Так, выдающийся канонический юрист болонский монах Грациаи (28) определял ростовщичество как "то, что требуется помимо главной суммы", и требовал, чтобы ростовщик, подобно вору, вернул то, что он взял сверх суммы долга (29). Продажа товаров в кредит, если цена товара превышала цену продажи за наличные, также подпадала под запрет ростовщичества.
В 1139 г. Второй Латеранский собор признал любые формы ростовщичества запрещенными. Согласно решениям собора, нераскаявшийся ростовщик не допускался к причастию и не мог быть погребен вместе с христианами.
Фома Аквинский (1225 - 1274), в своих экономических воззрениях опиравшийся на идеи Аристотеля, сравнивал взимание процента с продажей того, что не существует в природе, что в конечном итоге ведет к нарушению равновесия, то есть рассматривал кредитный договор, выражаясь терминами мусульманского права, как содержащий неопределенность (гарар). Получение платы за использование денег богослов сравнивал с продажей вина отдельно от его употребления (30). Аргумент в пользу того, что надбавка к основной сумме долга является платой за время, Аквинатом отвергался. Время, по мнению Фомы Аквинского, является Божьим даром, а потому у взимающего ссудный процент нет никакого права требовать плату за то, что даровано Богом.
Однако запрет ростовщичества удовлетворял христианство до тех пор, пока не начала интенсивно развиваться торговля (конец XI - начало XII в.) и оплата натурой стала терять прежнее значение в экономических отношениях (31). До этого кредиты направлялись, как правило, исключительно на нужды потребления. Однако с развитием торговли возникла потребность в финансировании различного рода экономических предприятий. Причем церковь, обладавшая значительными финансами, в лице ее институтов нередко выступала в качестве заимодавца.
Тот же Фома Аквинский допускал в случаях с коммерческими кредитами получение кредитором от должника некого возмещения за неполученную прибыль: "Заимодатель может, не совершая греха, заключить соглашение с должником о компенсации за убытки, вытекающие из того, что бы он приобрел, не будь займа, тогда это будет не продажа денег, а только попытка избежать убытков" (32) .
Послабления в вопросах запрета ростовщичества начались с разрешения взимать процент в ситуации, когда должник находился от заимодавца в вассальной зависимости или же был с ним во враждебных отношениях (33). Чуть позднее штраф за несвоевременное погашение долга, выплачивавшийся помимо основной суммы (риба ан-иаси'а в терминологии мусульманских правоведов), также стал считаться дозволенным. Во второй половине XIII в. была разрешена продажа товаров в кредит, при которой цена товара, проданного таким образом, была выше товара, купленного за наличные (34) .
В тот же период в обороте стали активно использоваться различного рода кредитные инструменты, заимствованные на мусульманском Востоке: долговые обязательства, векселя. В 1516 г. Пятый Латеранский собор одобрил практику францисканцев, учреждавших ломбарды, предоставлявшие ссуды бедным слоям населения под относительно низкие проценты (35), использовавшиеся в основном для покрытия издержек.
В 1745 г. в энциклике, посвященной вопросам ссудного процента, папа Бенедикт XIV формально подтвердил запрет ростовщичества, однако сделал оговорку о том, что в современных условиях целый ряд факторов (таких, как риск потери предоставленных средств, цена денег и т. п.) требует надбавки к основной сумме долга. Вместе с тем католическая церковь вплоть до Новейшего времени так и не решилась официально объявить любой процент дозволенным, предпочитая занимать двойственную позицию: в целом не признавать ссудный процент, а в определенных, ставших все более многочисленными случаях рассматривать его как неизбежное зло.
В вопросе легализации ссудного процента католиков опередили протестанты. Для протестантов после Кальвина (1509 - 1564) уже не стоял вопрос, запрещено ростовщичество или нет, речь шла о том, какая процентная ставка нормальная, а какая - чрезмерная, ростовщическая. При Кальвине в Женеве была установлена довольно низкая по тем временам ставка в размере 5%. Однако, учитывая тот факт, что на протяжении веков представления о чрезмерном проценте менялись, можно говорить о де-юре легализации того, что прежде именовалось ростовщичеством (36) .
Что касается православной церкви, то достаточно долго она индифферентно смотрела на проблему ростовщичества среди мирян (священники же, уличенные в предоставлении средств под проценты, могли лишиться сана). Как справедливо отмечает А. Журавлев, православие "отстало если не в вероучительном осмыслении хозяйственных процессов, то в формулировании церковью ясного и актуального экономического кредо" (37) .
Так, в памятнике древнерусского права - "Русской Правде" достаточно подробно регламентирован договор займа. В качестве предмета займа могли выступать не только деньги, но и продукты питания: мед, хлеб. Процентная ставка зависела от срока предоставления ссуды: по краткосрочным займам она была выше (38). "Русской правде" было известно и закупничество: должник обязан был погасить долг физическим трудом.
Только в 1649 г. в "Соборном уложении" был четко сформулирован запрет ссудного процента (39). Однако учреждение в 1754 г. Банка для дворянства и Банка при Коммерц-коллегии, а также распространение коммерческих банков в XIX в. показали, что момент для дискуссий о ссудном проценте в России упущен.
Негативное отношение к ссудному проценту вплоть до конца XIX - начала XX в. сохранялось в среде старообрядцев. В соответствии с ветхозаветными заповедями, купец-старообрядец мог получить в общине беспроцентный кредит.
Но несмотря на пассивное в целом отношение православной церкви к религиозному обоснованию системы хозяйствования, соответствующей христианским представлениям, некоторые современные православные авторы негативно отзываются о практике коммерческих банков. Так, А. Панарин (1940-2003) писал о наступлении спекулятивно-ростовщической революции, ставящей в центр экономической жизни не предприятие, а банк (40).
В "Основах социальной концепции Русской православной церкви", принятых в 2000 г., вопреки ожиданиям не содержится никакого экономического кредо. Нет в нем ни слова и о запрещаемом Библией ростовщичестве. Поэтому призывы некоторых авторов, обращенные к православной церкви (41), заняться формулированием православной экономической доктрины выглядят гласом вопиющего в пустыне.
