Московский пушно-меховой институт (МПМИ) был ликвидирован в 1955 году. Я учился в этом институте на зверо-охотоведческом факультете (группы охотоведов и звероводов, по две на каждом курсе) с 1952-го по 1955-й год и «попал» под закрытие. Охотоведов перевели доучиваться в Иркутск (ИСХИ), а звероводов – в Барнаул и Свердловск. У нас тоже были свои песенники и поэты, например, Гриша Бабаков, обладавший подлинным поэтическим талантом. Он работал после окончания МПМИ в Свердловске (теперь – Екатеринбург) и довольно рано умер, оставив несколько небольших книг, в том числе – "В стране кедра и соболя". Он учился старше меня на три года. Вот его стихи, написанные более чем 60 лет тому назад.
ПРО ОХОТОВЕДА (про выпускника МПМИ)
Отошли в преданья юности мечтанья –
Пусть спокойно бродит по лесам зверьё;
Вот и в жизнь я вышел, не Мензбир, не Пришвин —
Единицей штатной "Заготживсырьё"...
Пусть другой Арсеньев бродит меж деревьев,
Пусть другой уходит в заповедный край...
Сказки дяди Пети привели нас, дети,
В шестисотрублевый табуретный рай!
Двери в жизнь открыты — шерсть, рога, копыта...
До живой природы нам и дела нет.
Снятся нам у печки тёплые местечки —
Место завконторой... через десять лет!
Прилетела муха, села мне на ухо...
Лень поднять мне руку, чтоб согнать её...
Я, как эта муха, наедаю брюхо,
А в углу ржавеет старый друг — ружьё...
__________________________________________
Дядя Петя – Это Пётр Александрович Мантейфель, зав. кафедрой охотоведения, дважды лауреат Сталинской премии, абсолютный авторитет у студентов-охотоведов. Мензбир – Михаил Александрович Мензбир (1855—1935) — русский и советский зоолог и зоогеограф.
Эти стихи отлично ложатся на музыку, но мотива я, к сожалению, не помню.
А вот ещё одна, за которую Гриша чуть было не вылетел из института. Нашёл я эту песню в ЖЖ https://lytrumsalicaria.livejournal.com/97648.html
ПРО ЗВЕРОВОДА (тоже про выпускника МПМИ)
Сурова Севера природа!
В глухой тайге стоит изба,
И злою волей зверовода
Сюда забросила судьба.
Коптилка перед ним светила,
Бутылка спирта на столе,
А бедный зверовод уныло
Мечтает о Большой Земле.
Там электричество, газеты,
Театры, девушки, кино,
А здесь тайга, бураны, ветры,
Вокруг тебя зверьё одно!
Романтика с лисиц драть шкуры,
Крыть маток, принимать щенят...
Единственный очаг культуры –
Ближайший спиртокомбинат!
И молвил после кружки пятой,
Сжимая кулаки свои:
" О, будь ты проклят, трижды клятый,
Могильщик мой эм-пэ-мэ-и!"
И плакал пьяный зверовод,
Под вой бушующей стихии...
А институт наш каждый год
Кончают смертники такие!
«Это поётся на мотив какой-то популярной песни, а последняя строфа – на мотив "Ревела буря, гром гремел...". Написано это, видимо, в порядке подтрунивания над будущими звероводами, к которым гордые охотоведы относились несколько снисходительно, но дружбу водили, тем более что на факультете звероводства большинство были девушки. И все вместе презирали товароведов... Песня была с восторгом подхвачена, но когда она дошла до ушей начальства, скандал вышел нешуточный. Автор удержался в институте чудом, выручили его в том числе отменная успеваемость, общественная деятельность, ну и ходатайства преподавателей».
А вот и та самая, знаменитая, песня, которая фактически стала гимном охотоведов многих поколений и у которой много-много «авторов». Однако настоящим автором всё-таки надо считать Гришу Бабакова.
ОХОТОВЕД ПРОФЕССИЯ МОЯ
(петь надо на мотив «Гоп со смыком», а последние три строки каждого куплета – повторять)
Граждане, послушайте меня! Да-да!
Охотовед профессия моя! Да-да!
Э-эх! Ремеслом избрал охоту,
Исходил леса-болота,
И тайга скучает без меня! Да-да!
Нам не нужна роскошная квартира. Да-да!
Над кроватью Шишкина картина. Да-да!
Э-эх! Лишь была бы телогрейка,
Сапоги да тюбетейка,
А в кармане спички да махорка. Да-да!
Нам не нужны высокие хоромы, да-да,
Ванна, электричество и газ! Да-да!
Э-эх! Мы в тайге живём не хуже,
Умываемся из лужи,
Полотенцем нам портянка служит! Да-да!
Если на охоту мы пойдём, да-да,
Мы навалом мяса принесём. Да-да!
Э-эх! Славный мы кондёр заварим,
По пятёрочке добавим
И пойдёт веселье полным ходом! Да-да!
Кто не иссушил цистерну водки, да-да,
Не изведал страсти звероводки, да-да,
Э-эх! Тот ещё не видел рая,
Тот при жизни умирает!
Мы таких людишек презираем! Да-да!
Если я и утону в болоте, да-да,
Иль медведь задавит на охоте, да-да,
Э-эх! Мне в раю найдётся место,
Буду я начальник треста,
Что рога чертей заготовляет! Да-да!
Когда я опубликовал эту песню на Фейсбуке, пошли многочисленные комментарии и добавления. Был даже добавлен такой куплет:
А в Лосинке мы живём прекрасно.
Ночью заходить туда опасно.
Целый день сидим на пруде,
Ополаскиваем груди,
Потому что мы лесные люди!
Мне помнится, что этот куплет этот был добавлен именно в 1955 году, когда наш курс проходил учебную практику в «Лосинке» (Лосиноостровское учебно-опытное хозяйство МПМИ). Вот мы тогда около того самого пруда в Лосинке: слева направо: стоят – Вячеслав Домрачев (с гитарой), Анатолий Ушаков, Игорь Моисеев, Геннадий Бурмистров, Борис Павлов, Владислав Вшивцев, Лев Костяев, Евгений Жеребцов; лежат и сидят – Пётр Герасимов, Игорь Кудряшов, Дмитрий Житенёв, Павел Дё, Валерий Водяницкий, ? (забыл фамилию), Альберт Хлебников.
Это стихи и песни, написанные Гришей Бабаковым. Впереди песни Александра Меня и коллективная...
Вот так мы и жили в те далёкие студенческие годы.
