Итак, спектакль " Маргрит" в "Театре, которого нет".
Вопрос, возникающий сразу: если уж этого театра нет, то какой тогда вообще есть? Может быть, на московских сценах, оккупированных прибалтийскими режиссерами, происходят некие выдающиеся театральные события? Может, кому-то греет душу Татьяна Ларина с ноутбуком в руках, Гамлет, играющий на саксофоне, или, к примеру, огромный золотой унитаз - как воплощение основной сценической идеи?
По мне, все это - экстремально уродливое по форме и содержанию творческое бессилие. Бессилие - иного, правда, свойства - охватывает и меня как зрителя: по какому праву меня пытаются заставить думать, что наглая бездарность есть новое слово в искусстве? Нового искусства быть не может: искусство либо есть, либо нет, а если нет - его бесстыдно заменяют профанацией.
Вернемся, однако (слава Богу!), к "Маргрит". Текст Хулио Кортасара не имеет значения - особого значения, потому как его полностью заменяет игра одного актера - это моноспектакль. Отсутствие декораций, на редкость деликатное музыкальное сопровождение, которое гармонично поддерживает почти опустошающее психологическое напряжение, свет, которого не замечаешь, но который доводит это напряжение до почти абсурдного накала... Удивительно: театральных зацепок и крючков почти нет, но сразу оказываешься в центре какого-то немыслимого торнадо: чувство - боль - снова чувство - опять боль и еще боль. Словом, получаешь приглашение в ад - не больше не меньше.
Как известно, ад или рай человек строит для себя еще при жизни. Меня, проживающую в абсолютном созерцательном раю, переместили в пугающий кошмар, да еще заставили от сердца сострадать главному герою. А ведь повод для сопереживания, казалось бы, ничтожен. Как это удалось театру - не знаю.
Зато все об этом знает очень талантливый режиссер Константин Демидов. А может, не знает, не ведает? Ведь настоящий талант всегда от Бога, и художник лишь интуитивно, аккуратно работая с подсознанием, нащупывает единственный, гениально продиктованный свыше путь. Того же свойства и игра актера Дениса Старкова. Настоящая игра, а не просто выразительное чтение текста. Моноспектакль - это вообще актерский подвиг, испытание, которое выдерживают единицы
И еще: какая-то скромная и духовная чистота во всем, начиная с дома-музея Щепкина, где спектакль проходил, до собственно атмосферы в зрительном зале. Как талантливый человек талантлив во всем, так и театр (которого, оказывается, нет!) изыскан и изящен во всех своих проявлениях. Константин Демидов - явление в жизни русского театра, но заметила ли это наша так называемая театральная общественность?
Так ли это важно для самого Демидова, или процесс созидания, радость творчества - для него единственный и достаточный способ самовыражения? Зрителей же могу поздравить с лукаво подброшенным им нонсенсом: есть чудесный театр, которого нет!
